Вот ваше кресло здесь…
Благодарю, мой свет.
Теперь ступай, спасибо за услугу,
А вечер кончится — опять меня сведи,
Да отыщи, родной, в сенях мою прислугу.
Князь, князь, постой! сюда иди.
Огм!..
Ох, этот князь, впал просто в возраст детский.
Что б дома посидеть! Нет, тоже прискакал.
Княгиня и княжны! Сто лет вас не видал.
(хором)
Антон Антоныч Загорецкий!..
Антон Антоныч, нам должны вы рассказать,
Что будет вечером?
Кто будет здесь читать?
Юркевич — педагог, философ и писатель,
Известный всем…
А вы знакомы с ним?
С Юркевичем, mesdames? Он лучший мой приятель
И в доме у меня считается своим.
Скажите, он брюнет?
Он холост?
Он военный?
Хорош собой?
Богат?
Он молод или нет?
Я вам, mesdames, одно скажу в ответ:
Он выше похвалы обыкновенной.
Однажды в Киеве, я помню, сорок дам,
Пленившись им, все с горя утопились.
О чем он тут рассказывает вам?
О философии мы толковать пустились.
Я нахожу, что Бюхнер…
(Смотрит в потолок.)
Просто глуп.
Отлично говорит полковник Скалозуб,
Что всех философов, витийствующих ныне,
Не худо б приучить немножко к дисциплине.
А вот он сам.
(раскланиваясь)
Вы лёгки на помине.
Зато вот на руку всегда я был тяжел.
Случилось мне в полку ударить вестового:
Он лег в постель, там в госпиталь пошел
И навсегда оглох, вот честное вам слово.
(сказав несколько предварительных слов и прочтя перед публикой анонимное письмо)
Мне, господа, теперь осталось
Здесь повторить опять для вас
Всё то, что мною развивалось
На лекции в последний раз.
А вот с письмом, где так грозится
Мой неизвестный аноним,
Защитник Бюхнера…
(с улыбкой)
так с ним
Я знаю, как распорядиться…
(Прячет письмо в карман.)
(хлопая)
Брависсимо! ура! ударил пулей в лоб!
Профессор — молодец, из храброго десятка.
(хлопая)
Я со смеху умру… Ну, услужил по гроб…
Я буду хохотать до нервного припадка.
(Хохочет.)
Преострый человек! я помню, в школе нас
С Аско́ченским вдвоем — прелюбопытно было —
Он со смеху морил…
(обращаясь к соседу)
Спросить позвольте вас,
О чем он толковал? Мне уши заложило,
Вишь, публика-то как кругом заголосила.
(аплодируя)
Отщелкал свистунов.
Ну, им и поделом.
Есть внучек у меня, из новых, из студентов,
Свистун отъявленный — Владимир Монументов;
В родню не верует: на смех поднял мой дом,
Меня совсем не чтит и не подходит к ручке,
Да разные стихи читать приходит внучке.
Нет, пусть он свистунов покрепче разбранит.
Прекрасный человек, дай бог ему здоровья,
Он сердце старое невольно молодит…
Ах, жаль, что не со мной теперь сестра Прасковья.
Затем скажу я наконец,
Что этот Бюхнер пресловутый
Есть только дикий и надутый
Недоучившийся глупец.
Наташа, матушка, теперь пора до дому.