Поэты «Искры». Том 2 - Страница 80

В окно на крупный виноград,
На абрикосы, дули, сливы,
На пастилу и мармелад.
Не для него кокос, арбузы,
Гранаты в золотом огне,
Не для него и толстопузый
Гомар разлегся на окне…
И фрукт привозный, из Мессины,
Напрасно взор его манит:
Сок ароматный, апельсинный,
Увы, его не освежит!..
Так облегчи, господь, вериги
Тому, кто много претерпел,
Кто в здешней жизни, кроме фиги,
Других плодов еще не ел.

408. УТЕШЕНИЕ

Когда, что звали вы своим,
          Навек от вас ушло
И горе камнем гробовым
         Вам на сердце легло —

Помочь в печали ближним рад,
           Поэт вас позовет
Пройтись с ним, бросить беглый взгляд
          Туда, по склону вод.

Он вам покажет, как струи,
           Одна другой вослед,
Бегут на чей-то зов вдали
           (На чей? — вам дела нет).

Вам нужно будет хоть на час
           Взор в речку устремить,
Чтоб слезы брызнули из глаз,
           Чтоб стало в них рябить.

Тогда, как ни были б тоской
           Вы зло удручены,
Всё горе выльется слезой,
           И вы исцелены!..

409. НА КЛАДБИЩЕ

Я взобрался на могильную плиту
И внимательно смотрел, как на лету
Два тяжелые, кургузые жука
Колошматили друг друга под бока,
Как в объятиях березу дуб сжимал,
Как под деревом опёнок вырастал,
Как паук, среди своих дневных хлопот,
Фантастический выплясывал матлот.
Так на кладбище за жизнью я следил,
И Случевский мне на память приходил:
Вспомнил я, как он на кладбище лежал,
Как под ним мертвец о камень лбом стучал,
Как мертвец m-r Случевского просил,
Чтобы тот его на время хоть сменил…
По закону же содружества идей,
Вспомнил случай я другой, еще страшней:
Вспомнил нищего, разрушенный гранит
И восставшего из гроба страшный вид,
Ветра свист, луны дрожащий свет,
Мертвеца протест и нищего ответ…
И невольный трепет в сердце проникал,
Но по-прежнему на камне я лежал,
И по-прежнему сшибалися жуки,
Отличалися в матлоте пауки,
Всё с березами амурились дубы,
Всё росли еще под деревом грибы.

410. КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ

Я доживал в одном квартале
                   Десятый год;
Но вот почил квартальный вмале —
                   Я просьбу в ход:
К стопам начальства припадая,
                   Квартал просил.
И как-то вывезла кривая:
                   Наш утвердил!
Квартал достался мне богатый…
                   Тут на меня
Надели каску, и с гранатой,
                   Но без огня.
И обыватель под защиту
                   Ко мне бежал,
Всех обворованных, побитых
                   Я утешал,
И всяк за это утешенье
                   Благодарил;
Но вдруг сердечное движенье
                   Я ощутил.
Раз, по грошовому взысканью,
                   К себе в квартал
Одно прекрасное созданье
                   Я вызывал.
Клянусь, клянусь богиней Фреей! —
                   Я, кстати, швед —
Подобных плеч, подобной шеи
                   На свете нет.
Что за глаза! — очарованье!
                   Я весь дрожал,
Когда управы предписанье
                   Я ей читал;
Когда склонив свои ресницы
                   И вся в огне,
Она, кротка как голубица,
                   Внимала мне…
Я прежде думал, что во власти
                   Я у себя,
Что застрахован я от страсти,
                   Как от огня;
Но я прочел, сидев в конторе
                   С пером в зубах,
Себе капут в прелестном взоре,
                   В ее очах.
Однажды я, тот взгляд встречая,
                   Не усидел;
Письмоводителю, вставая,
                   Уйти велел.
Я ей сказал: «К началу ночи,
                   Когда езда
Совсем затихнет, что есть мочи
                   Валяй сюда!»
Заря, бледнея, умирала
                   И умерла,
А ночь роскошно выплывала,
                   Как день светла.
Затихло всё. Сребристый тополь
                   Благоухал,
И, по трудах дневных, Петрополь
                   Опочивал.
На перекрестке ждал я встречи,
                   И долго ждал:
В мечтах грудь пышную и плечи
                   Я рисовал.
Прошел патруль, глядел мне в очи
                   И созерцал,
Как, бедный, я в прохладе ночи
                   Самосгорал.
Уж зарумянилась денница,
                   И ночь ушла…
Так вот как, скромная девица!
                   Ты не была?..
Тогда ее на жертву мщенью
                   Я осудил:
Насчет билета сочиненье
                   Я смастерил…
И я смотрел, как исполнялся
                   Приказик мой,
Как с ней в прихожей объяснялся
                   Городовой.

411. «Так мыслями я сходствую с тобой…»

Так мыслями я сходствую с тобой,
Что оба мы теперь одно и то же
Задумали в опасности такой.