Поэты «Искры». Том 2 - Страница 75

5

Я, читатель, от няни-старушки слыхал
          В дни волшебно мелькнувшего детства
Много сказок чудесных; один этот клад
          Мне она завещала в наследство.

На меня не посетуют, если теперь
          Сказку я расскажу: отчего нам
Не запеть, как певалось в минувшие дни,
          Простодушно-младенческим тоном?

Я люблю звуки песен былого, люблю
          Этих звуков волшебные песни;
Сердцу сладко минувшие дни вспоминать,
          С ними жизнь и светлей и чудесней!..

Так начнем же: далеко, в заморских краях
          Жил волшебник Прогресс благодушный,
Правил мирно страной да творил чудеса,
          И Прогрессу все были послушны.

Жил Прогресс, не тужил; да случилось, узнал,
          Что есть целые грады и веси,
Где в спокойствии добрые люди живут
          Да и знать не хотят о Прогрессе.

Он разгневался. «Ну, — говорит, — коли так,
          Сам иду я, своею персоной
К этим людям: посмотрим мы, как-то у них
          Будет принят властитель законный?»

Собрался он без свиты; шел день, может, два,
          И пришел наконец: ничего-то
Не видать — ни долинок, ни речек, ни гор,
          Лишь зловонное видно болото.

Люди разных чинов и сословий сидят
          В том болоте средь грязи смердящей,
Жрут ее да хвалебные песни поют,
          Полагая, что пищи нет слаще.

«Что за мерзости!» — плюнул волшебник Прогресс,
          Да и прочь было… глядь: вместо суши
Очутилась трясина под ним — и завяз
          Он в трясине по самые уши!

Оглянулся он в страхе: толпою к нему
          Разноцветные люди всплывали —
На лицо ему плюнули грязью, потом
          Сами грязь ту облизывать стали…

И сидит в том болоте Прогресс, и досель
          Он не может уйти из болота…
«Ну уж сказка!» — кричат мне. Соскучились вы? —
          Самому мне невесело что-то…

«Для чего же рассказывать было ее? —
          Что за басни, давайте нам дело!»
Для чего? «Есть причина, но я не скажу
          Ее звездам небес!»…(из «Отелло»).

Впрочем, если угодно, вам можно теперь
          Насладиться приятной мечтою;
………………………………………

То ли дело у нас-то, такой ли прием
          Был оказан прогрессу сынами
Милой родины? принят он был, восхвален
          И осыпан в восторге цветами.

На Скарятине въехал он в славе; в Москве
          Был он встречен Катковым, лорд-мэром,
На пути ему Павлов песок посыпал,
          И скакал Розенгейм пионером.

Все младенцы ему воспевали хвалу:
          Калиновский, Громека, Чичерин,
Князь Черкасский с березовой ветвию шел,
          Заливался Скарятин, как мерин…

6

Ах, куда мы идем? до чего мы дойдем? —
          Часто слышатся эти вопросы
В нашем обществе мудром, и часто от них
          Сильно духом смущаются россы.

Отвечают одни: мы идем всё вперед;
          Но другие, исполнясь тревоги,
Возражают: да что же нас ждет впереди?
          И не лучше ль присесть на дороге?

Может быть, впереди-то — спаси нас господь —
          Сами будем мы жизни не рады;
Ну, как месяцы вроде «плювьёзов» пойдут,
          А недели заменят «декады»?

Ну, как вдруг, например, на Арбате, в Москве,
          Развернутся деревья свободы?
И под ними российские девы начнут
          В белых юбках водить хороводы?

Ну, как вдруг целовальник у нас с мясником
          Зашумят, загуляют не в шутку?
И нельзя будет их на веревке свести,
          Для смирения должного, в будку?

Ну, как «Почты» редактор Иван Гончаров
          Обратится внезапно в Марата,
Кохановская выйдет подобьем Roland?..
          Что-то мы затолкуем тогда-то!

Но к столь страшным мечтаниям склонны умы
          Только слишком наивного свойства,
Я сказал уж однажды: порядок у нас —
          Так какие же тут беспокойства?

Надо только одним призаняться: чтоб мы
          Были в жизни невинны и чисты,
Яко голуби, и да исчезнут, как дым,
          Из родимой земли нигилисты!

Это мирного общества нашего зло,
          Это Запада гнойного дети;
Им не свято отечество самое, им
          Ничего нет святого на свете!

Им благие реформы дают: например,
          Улучшая цензуру, хлопочут
«Предварение» вместе с «каранием» слить —
          А они безобразно хохочут!

Вред их обществу сознан давно; и теперь
          Нигилистов смиряют отлично:
В Петербурге келейно их правят, в Москве
          Исправляет Юркевич публично.

Мне, однако, читатель, казались всегда
          Эти меры медлительны очень;
Как быстрей нигилизм истребить до конца —
          Этим я горячо озабочен.

Порошок я хочу изобресть, чтоб сморить
          Порождение злых элементов:
Свистунов, журналистов, писателей всех
          И, особенно, дерзких студентов.